Иван Сивопляс рассказывает об известных жителях Ундор, определивших историю села: от воеводы Бориса Толстого до миллионера и благотворителя Антона Шихобалова.

Выразительный фотоснимок, сделанный 20 мая 1868 года, запечатлел внушительную группу крестьян села Ундоры Симбирского уезда. За ними мы видим барскую усадьбу, а ещё дальше – ряды крестьянских домов.

Крестьяне села Ундоры встречают великого князя Алексея Александровича. 20 мая 1868 года:

Люди явно приоделись для какого-то повода, и повод этот самый достойный – визит великого князя Алексея Александровича (1850 – 1908), сына императора Александра II, путешествовавшего по России и пожелавшего отпраздновать в Ундорах свои именины.

В центре снимка – колоритная фигура отставного унтер-офицера, в несколько расхристанном, не новом мундире. На груди, кажется, даже в два ряда, поблескивают медали, на рукаве виден шеврон, полагавшийся как поощрение военнослужащим на сверхсрочной службе, отказавшимся от бессрочного отпуска или отставки. Другие тоже норовят щегольнуть – кто сапогами, кто не по сезону «богатыми» зимними шапками. Кто босиком, но в справном кафтанчике, а кто, хотя бы, в чистой новой рубахе, пусть и не всегда по размеру. На многих подростках и мужчинах – одинаковые картузы, видимо, специально закупленные оптом для такого случая.

Жизнь давно прошла, но фотография дышит этой жизнью. Ундоровские жители не ударили в грязь лицом, привечая столичного гостя, с юных ногтей известного, как «человек светский с головы до ног»: «Тысячи крестьян, окружавшие Великого князя, без всякого вмешательства власти сохранили полнейший порядок, не подали ни одного прошения, и между ними не нашлось ни одного пьяного человека, несмотря на праздничный день», – рапортовал потом Симбирский губернатор граф Орлов-Давыдов.

Визит великого князя – лишнее свидетельство того, что слава Ундор, одного из самых примечательных мест Симбирского-Ульяновского края, начиналась не сегодня, и более, чем заслужена. Сама природа особым образом отметила это место как совершенно уникальное на Волге, крупнейшей европейской реки, одной из самых длинных рек на планете Земля.

Против Ундор русло Волги, ещё не искажённой каскадом водохранилищ, имело самое большое расширение на всём протяжении великой реки – 27 вёрст. Здесь правый нагорный берег Волги походил к реке, что делало возможным обустройство пристани. К началу XX столетия здесь грузилось ежегодно до 350 тысяч пудов грузов, по преимуществу хлеба.

Впрочем, выгода положения «окупалась» наличием против Ундор и коварной мели-переката, непрестанно менявшей свою форму и местоположение из-за быстрого течения и песчаных наносов. Присутствием переката в месте, подходившем для пристани и стоянки судов, в старину вполне пользовались лихие люди, нападавшие на суда и грабившие их владельцев. «Около села существуют остатки земляных окопов, служивших некогда становищем одного из волжских атаманов – Герасима». Этот Герасим жил в конце XVII или в начале XVIII века, вплоть до середины которого жизнь в симбирских пределах была реально сопряжена с постоянной опасностью разбойничьих набегов и грабежей.

Но Герасиму и ему подобным крепко прижали хвост, когда в Ундорах закрепился новый владелец, получивший село как приданое за супругой, Борис Иванович Толстой (ок. 1670 – после 1752), симбирский воевода в 1726 – 1730 годах. Воевода совмещал полноту административной и военной власти в конкретной местности. Если раньше ундоровцы должны были как-то договариваться с «герасимами», платить им отступные, угощать и наряжать задарма, то воевода Толстой тут же наслал на них военные команды, и жизнь кругом Ундор утихомирилась.

Кстати, не тем только может быть помянут добрым словом Борис Иванович. Борис Толстой, по существу, стал самым первым симбирским краеведом, составив по запросу из Санкт-Петербурга в 1729 году первое систематическое описание Симбирска и Симбирского уезда, коснувшись различных исторических, географических, природных и промышленных аспектов с ними взаимосвязанных. Да, на многие вопросы воевода Толстой отзывался незнанием, но его можно извинить, первый блин редко не получается комом!

Разорённая Воскресенская церковь в селе Ундоры во времена Советской власти. Около 1970-х годов:

Борису Толстому Ундоры достались в 1694 году как приданое за супругой Марьей Федоровной Зеленой. Уже тогда это было больше село – именно село, то есть, населённый пункт, в котором находилась церковь, по названию которой оно официально прозывалось Воскресенское.

Три поколения Толстых владели Ундорами. Внук Бориса Ивановича, Александр Васильевич Толстой (ок. 1736 – 1815) служил в Симбирске вице-губернатором, а в 1797 – 1799 годах дослужился до Симбирского губернатора. Это был один из самых богатых и влиятельных людей в нашем крае в свои времена. Оказавшись на покое, Александр Васильевич занялся хозяйством и благоустройством своих симбирских владений.

В Ундорах Александр Толстой устроил хлебную пристань, отстроил в камне Воскресенскую церковь, основал в 1809 году суконную фабрику. Он старался уже не для себя, а для потомков, для единственной законной дочери Веры Александровны (1777 – 1837) и её супруга Петра Никифоровича Ивашева (1767 – 1837).

Д. Архангельский. Флигель на усадьбе Толстых-Ивашевых в Ундорах. 1920-е годы:

В 1789 – 1795 годах Петр Никифорович служил обер-квартирмейстером при штабе легендарного русского военачальника графа Александра Васильевича Суворова (1730 – 1800). Ивашев пользовался неизменным доверием и любовью великого полководца, в письмах величавшего его другом. Сам Пётр Никифорович называл себя «счастливейшим исполнителем важнейших поручений Суворова». Свою верность любимому начальнику и командиру Ивашев засвидетельствовал, находясь весной 1800 года у одра последней болезни Суворова, оказавшегося в жестокой опале императора Павла I. От генералиссимуса тогда отвернулись многие, тем выше гражданский подвиг тех, кто до конца оставался с ним…

Петр Никифорович Ивашев при орденах:

Несогласный с шагистикой и накрахмаленными «пуклями», настойчиво вводимыми в армию Павлом I, Пётр Ивашев подал в отставку, но накануне Отечественной войны 1812 года вернулся на службу в армию. После вторжения Наполеона в российские пределы наш главнокомандующий светлейший князь Михаил Илларионович Кутузов (1745 – 1813) назначил Петра Никифоровича директором путей сообщения действующей армии.

В чине генерал-майора Ивашев возглавлял всю инженерную службу войск, противостоявших французам. В списке русских военачальников, участвовавших в знаменитой Бородинской битве, он прописан четвёртым, не по фамилии, а по значению. Всё, что звучит «музыкой» легендарного боя – Шевардинский редут, Багратионовы флеши, Батарея Раевского – возводилось сапёрами под командой Петра Никифоровича. А между сражениями сапёры Ивашева всего за четыре месяца кампании в пределах Российской империи построили 118 новых вёрст дорог, отремонтировали 924 версты существующих, построили 180 мостов.

Абшид, документ об отставке с правом проезда в имение в Ундоры Александра Васильевича Толстого, подписанный лично Екатериной II и графом Потемкиным, её тайным мужем. 1775 год:

В 1817 году Пётр Никифорович вышел в отставку «подчистую» и основательно занялся Ундоровским имением. К суконной фабрике в Ундорах добавлялись стекольный, винокуренный и мукомольный заводы, овечья ферма, а на суконной фабрике, едва не первой в губернии, появился паровой двигатель.

Петра Ивашева можно назвать пионером симбирского туризма и курортного лечения. В Ундоры весело провести время и поправить здоровье здешними минеральными водами съезжалось общество даже из Москвы. Самый лестный отзыв о действенности ундоровской воды оставил Александр Фёдорович Лабзин (1766 – 1825) вице-президент Императорской Академии художеств, отправленный в ссылку в Симбирскую губернию. Лабзин был человеком популярным, уважаемым, но, главное, он считался человеком безупречно честным! Но Пётр Никифорович не ограничился мнением Лабзина, а пригласил ещё двух профессоров Казанского университета, и те сделали вполне себе научное, объективное заключение о пользе ундоровских вод.

Дальше преумножать преумноженное отцом имение должен был сын Петра Никифоровича и Веры Александровны Василий Петрович (1797 – 1841), старший ребёнок в семье, единственный наследник мужского пола – кроме Василия, Ивашевы воспитали четырёх дочерей.

Василий Петрович Ивашев. Акварель Н.А. Бестужева. Петровский завод. 15 июня 1834 г. Основное собрание, Москва:

Василий Ивашев служил в том же самом Кавалергардском полку, что и декабрист Иван Анненков. Но если про Анненкова мы можем сказать, что он был хороший человек, красавец и богач, то Ивашеву следует накинуть умение слагать стихи, прекрасно рисовать и музицировать. Как и Анненков, Василий Ивашев был членом тайного общества – впрочем, тем ещё «членом». Если Анненков 14 декабря 1825 года был на Сенатской площади, правда, готовясь громить декабристов, Василий Ивашев в родном Симбирске тихо и мирно присягнул на верность императору Николаю I!..

Но имя Василия Ивашева всплыло в показаниях главных доносчиков до делу декабристов, в частности, отставного подполковника Николая Ивановича Комарова (1796 – 1853). Комаров тоже увлекался свободными идейками, посещал собрания, но, поняв, что дело пахнет жареным, официально порвал с заговорщиками. Однако яркая и нервная личность поэта Ивашева хорошо запомнилась Комарову, настолько, что оговорённый им Ивашев был приговорён к отрубанию головы; правда, смертную казнь смягчили до 15-летней каторги.

Показания Комарова сломали судьбы очень многим людям – а кому-то стоили и жизни. В 1838 году император Николай I не без издёвки назначил Комарова губернатором в Симбирск. Этого не выдержало сердце Петра Никифоровича Ивашева – он умер в Ундорах 21 ноября 1838 года. Его похоронили в семейном склепе в Симбирском мужском Покровском монастыре. Сорок вёрст до города ундоровские крестьяне несли гроб любимого барина на руках.

Так как государственному преступнику Василию Ивашеву, лишённому всех прав состояния, наследовать родительское имущество было нельзя, осиротевшие Ундоры отошли старшей дочери Елизавете Петровне (1805 – 1848), бывшей замужем за Петром Михайловичем Языковым (1798 – 1851). Пётр Михайлович, старший брат поэта Николая Языкова, был просвещённым и добрым человеком. Он собирал фольклор и, зачарованный Ундорами, глубоко занялся здешней геологией и палеонтологией, первым, пополняя своими находками коллекции в Санкт-Петербурге и Москве, публикуя статьи о них в столичных научных журналах.

История Ундор и их несостоявшегося владельца Василия Ивашева вряд ли обойдётся без сюжета о женитьбе каторжника-кавалергарда на француженке Камилле Ле Дантю (1808 – 1839), дочери французской гувернантки в семье Ивашевых Мари-Сесиль Ле Дантю. История эта поразительно похожа на историю Ивана Анненкова и Полины Гебль – но только если там действительно была великая страсть, то брак Василия Ивашева и Камиллы Ле Дантю был браком по расчёту.

Обжившись на каторге, обзаведясь собственным домиком, Василий Ивашев, открытый и увлекающийся человек, стал, как бы это выразиться, усиленно морально разлагаться, что не могло не беспокоить его родных, особенно матушку Веру Александровну. Сына надо остепенить, женить, решила она, пока он не погиб окончательно. Приемлемой кандидатурой сочли дочь гувернантки Камиллу, девушку симпатичную, скромную, «хорошей фамилии».

Камилла Ле Дантю, жена декабриста Василия Ивашева:

Для семьи Ле Лантю это был прекрасный шанс – из слуг они становились родственниками богатых и уважаемых землевладельцев. А чтобы власти предержащие допустили Камиллу в Сибирь и разрешили брак, была придумана история о давней и безутешной любви Василия и Камиллы. А так, приехав в Сибирь, Камилла Ле Дантю перепутала своего любимого Васю и другого декабриста! Но Вера Александровна не ошиблась с выбором: Василий и Камилла стали образцовым семейством. Когда Камилла умерла при преждевременных родах своего пятого ребёнка Василий Ивашев не смог пережить эту смерть – он умер через год и его хоронили рядом с Камиллой в самый день годовщины её смерти… В 1856 году трём детям Ивашевых были возвращены дворянство и потомственные права.

В 1881 году Ундоры перестали быть дворянской усадьбой. Имение ушло с торгов, и его приобрели известные Симбирские купцы, братья Василий и Николай Александрович Чебоксаровы. В 1898 году они продали имение в 7407 десятин знаменитому Самарскому 1-й гильдии купцу Антону Николаевичу Шихобалову (1827 – 1908).

Сохранившийся Ивашевский парк при несохранённой усадьбе:

Впрочем, Шихобаловы тоже были «нашими людьми»: фамилия происходила из села Наченалы Ардатовского уезда Симбирской губернии, а свои дела в Самаре Шихобаловы начали в 1833 году, когда и Самара, и Самарский уезд ещё входили в состав Симбирской губернии. Самарский купец, владелец Ундор Антон Николаевич Шихобалов. Многочисленные награды вручены за благотворительность был крупнейшим хлеботорговцем, миллионером и благотворителем. На помощь ближним купец извёл полтора миллиона царских рублей, что-то около миллиарда, если переводить на рубли современные.

Самарский купец, владелец Ундор Антон Николаевич Шихобалов. Многочисленные награды вручены за благотворительность:

Историю делают люди – и люди остаются в истории.

Иван Сивопляс